"ВО ВСЕМ … ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ"

Во всем мне хочется дойти
До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности прошедших дней,

До их причины,

До основанья, до корней,

До сердцевины.

Его голос звучит уверенно и спокойно, мы слушаем стихи и верим в то, что мы тоже сумеем, как наш папа, дойти до самой сути, будем как он "жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытья", сумеем найти свою синюю птицу и разгадаем массу "загадок чудных", которые готовит нам "просвещенья век".

Несколько лет подряд мы проводили летние каникулы в спортивном лагере Саратовского дома ученых на Дубовой Гриве вместе с семьей профессора Е.П. Никитиной, а затем в университетском лагере на острове Чардым, с минимальным количеством комфорта и с максимальной свободой путешествий по многочисленным Волжским протокам. По вечерам мы собирались у костра, наблюдали за проходившими мимо пароходами, слушали, как папа читал стихи и рассказывал о своей юности, которая прошла на Волге. Он был необычайно интересным рассказчиком, любил придумывать прямо на наших глазах удивительные истории, увлекая нас и наших друзей в необыкновенные путешествия, в далекие города и дальние страны, причем главными героями его рассказов были мы, дети, собравшиеся у Чардымского костра. Мы безоговорочно верили в реальность приключений, которые происходили с нами в папиных рассказах; ужасно переживали и даже плакали, когда отец повествовал о тяжелых испытаниях и переделках, в которые мы попадали; были невероятно счастливы благополучному завершению наших путешествий. В его рассказах исторические события переплетались с бытовыми подробностями, они были всегда очень убедительными и познавательными.

В первые дни войны, в июне 1941, И.С.Мустафин ушел на фронт.

Он хорошо знал историю общества и историю науки, с большим воодушевлением приступил к чтению курса лекций по истории химии в Саратовском университете. Готовясь к лекциям, он находил массу интересных фактов об ученых, мог часами рассказывать нам любопытные истории из жизни Шееле, Лавуазье, Марии Складовской, Жюлио Кюри, Ломоносова, Бородина и других выдающихся исследователей. При этом было полное ощущение, что он не просто хорошо знаком с этими учеными, но и сам принимал участие в открытии Закона действующих масс или правила Ле Шателье. Всех ученых он знал по именам, хранил в памяти даты их жизни и даже дни их рождения.

До сих пор мы хорошо помним папин рассказ о Джордано Бруно, который был сожжен на Площади Цветов в Риме. Папа рассказывал так красочно и убедительно, что мы буквально видели благородное лицо великого итальянца в пламени Чардымского костра. Потом, когда мы с братом вместе оказались в Италии, то сразу же отправились на старинную римскую Площадь Цветов и долго бродили по ней, вспоминая папины рассказы. А когда мы попали в галерею во Флорентийскую галерею Уффици, то нам опять явно звучал папин голос, потому что именно от него мы впервые узнали о знаменитой флорентийской семье Медичи, о "Венере" Боттичелли, выходящей из морской пучины, о битве Давида и Голиафа, о мудром царе Соломоне, о Благовещении и об Иисусе Христе, распятом на Голгофе. И хотя отец ни разу не был за границей, он прекрасно знал сокровища, хранящиеся в знаменитых музеях мира, рассказывал нам о Капитолийском холме в Риме, о Венецианском карнавале на площади Святого Марка и о Британском музее в Лондоне. Он удивительно много знал и был рад делиться своими знаниями.

Не менее увлекательными были рассказы отца о своих учителях, учениках и коллегах. С глубокой любовью и уважением вспоминал он о профессорах Я.Я.Додонове, Н.А.Орлове, Л.М.Кульберге. Судьба этих ученых была сложной и во многом трагической.

Фотография из газеты `Известия` от 14 ноября 1938 года. Слева на право: заместитель декана химического факультета И.С.Мустафин, декан геологического факультета С.И.Савенков, зам. декана исторического факультета В.А.Осипов, зам. директора по научной работе В.П.Фронтасьев.

Я.Я.Додонов, ученик великого Вант-Гоффа, блестящий химик-неорганик, бал арестован сразу после революции и, вернувшись из тюрьмы, работая в СГУ, старался никогда не вспоминать о своем заключении, не участвовал в политических дискуссиях. Додоновы жили недалеко от нас и иногда мы с папой ходили к ним в гости.

Л.М.Кульберга выслали в Саратов во время борьбы с космополитизмом, оторвав от Киевской лаборатории, в которой он проработал много лет. Папа считал Леонида Марковича гениальным человеком, и, рассказывая о нем, всегда использовал только превосходно-восхитительные определения.

Профессор Н.А.Орлов был выслан из Ленинграда после убийства С.М.Кирова, начал успешно работать в Саратовском университете, но летом 1937 года был арестован и расстрелян, как человек "политически ненадежный", опубликовавший большую часть своих научных работ в зарубежных изданиях". Университетский философ и краевед Б.И.Ильин рассказывал, как после расстрела профессора Н.А.Орлова его ученики должны были публично отрекаться от своего опального учителя на университетском собрании. Исаак Мустафин отказался предавать своего научного руководителя, и конечно же , за это его исключили из рядов ВКП(б) решением университетского собрания... "Вы можете гордиться своим отцом, мало кто мог решиться на такой поступок", - говорил Борис Иванович Ильин.

После ХХ съезда партии именно отец подал документы о реабилитации профессора Н.А.Орлова и очень гордился тем, что клеймо "враг народа" было снято с имени его учителя.

В Библии сказано, что "судим будет каждый по делам его". Делом отца была химия. Работа была для него и хобби, и радостью, и отдыхом. На Волжском пляже, в вагоне поезда, в сосновом лесу под Смоленском, куда мы регулярно выезжали на лето, отец всегда был с черновиками статей, гранками книг, рукописными вариантами диссертаций его учеников. Не помним, чтобы, окончив работу, он когда-то сказал: "Как я устал", но до сих пор слышится его: "Хорошо поработалось". Он, действительно, не уставал от работы. Щедро расходуя свою энергию, он получал радость и новые силы от завершенного дела.

Первые научные работы отца были выполнены на грани органической и неорганической химии, как тогда говорили, на грани мертвой и живой природы. Используя в качестве исходных соединений минеральные вещества, отец в лабораторных условиях получил сложные органические полисахара, показав связь органических и неорганических соединений. Впервые подобные работы были проведены Ф. Велером и А.М.Бутлеровым, но эти знаменитые ученые осуществляли свои классические синтезы в жестких лабораторных условиях, а Мустафину впервые удалось синтезировать типичные органические вещества в условиях, близких к природным, используя в качестве катализатора широко распространенный минерал - карбонат кальция. Эта работа была чрезвычайно важной при рассмотрении теории химической эволюции.

При этом И.С.Мустафин, рассматривая разные аспекты эволюционных теорий, любил повторять, что все научные теории объясняют законы мироздания, но ни в коем случае не отвергают наличие творца нашего сложного и совершенного мира.

Отец родился в религиозной семье и его первым учителем был мулла. Его мать, наша бабушка Аника, или правильнее, Аминя Сейфутдиновна Мустафина, была правоверной мусульманкой, безукоризненно соблюдавшей все посты и праздники. Она прекрасно знала молитвы на арабском языке и подолгу могла наизусть читать нам отрывки из Корана. К вере своей матери И.С.Мустафин относился подчеркнуто уважительно, резко обрывая тех, кто смеялся над ее "необразованностью". Также уважительно относился он и к другой нашей бабушке по маминой линии — Марии Александровне Новиковой, которая была христианкой и бережно хранила старинную семейную Библию. Иногда по утрам папа уходил читать эту Библию в беседку старого бабушкиного сада, но от бесед на религиозные темы с соседом, преподавателем атеизма и марксистско-ленинской философии, всегда уходил.

Обложка книги о Мустафине, вышедшей в издательстве `Наука`.

Однажды мы рассматривали вместе с ним репродукции Рембрандта, и он рассказал нам библейскую притчу о блудном сыне из Евангелия от Луки, при этом он очень трогательно и незабываемо говорил о всепрощающей отцовской любви, которая выше обид и разочарований.

А однажды он устроил кафедральный день для студентов химического факультета, посвященный картинам разных художников на один и тот же сюжет - "Тайная вечеря". Многие студенты впервые услышали об Иисусе Христе на этом кафедральном дне. В те годы это тоже был поступок, на который решился бы далеко не каждый.

Начиная с 50-х годов, отец стал заниматься исследованиями в области применении органических реактивов для неорганического анализа. Причем велась эта работа в трех направлениях: накопление эмпирического материала для развития теории; практическая апробация выдвинутых теоретических положений; практическое использование результатов для нужд производства.

Отец был счастлив, гуляя поздно вечером по университетскому городку, показывать нам зажженные окна в лабораториях своей кафедры. Действительно, на 3 этаже I корпуса свет горел допоздна. У отца были отличные ученики О.В.Сиванова, Р.К.Чернова, С.П.Муштакова, Н.Ф.Лисенко, В.С.Шукина Е.С.Кручкова, В.П.Керенцева, которые умели и хотели заниматься научным творчеством.

Практически все аспиранты, работающие в области аналитической химии, много времени проводили за микробюретками для объемного титрования. Работа эта требует особого внимания и сосредоточенности, особенно если переход окраски недостаточно резкий. Для улучшения визуально наблюдаемой контрастности перехода при титровании Мустафин предложил новый подход - названный методом внутренних светофильтров. Суть этого метода заключается во введении в реакционную систему так называемых внутренних светофильтров – красителей, которые позволяют улучшить резкость перехода окраски в точке эквивалентности и, таким образом, повысить чувствительность объемных определений. Так, если при титровании наблюдается малоконтрастный переход окраски из фиолетово-синей в малиновую, то в присутствии внутреннего светофильтра, красителя желтого цвета, можно получить уже более резкий переход окраски из зеленой в красную.

В этих работах Мустафиным были заложены идеи, давшие начало химии смешанных комплексных соединений в аналитической химии. Варьирование состава реагентов позволяло целенаправленно влиять на свойства образуемых смешанных комплексов и, таким образом, оптимизировать аналитические методы обнаружения различных объектов.

Вся жизнь отца была связана с Саратовским университетом: он прошел славный путь от слушателя университетского рабфака первого набора, на который поступил в 1928 г., до доктора химических наук, профессора кафедры аналитической химии, которую он возглавлял до своей кончины в 1968 году. В его трудовой книжке есть только один перерыв: с 23 июня 1941 г. по 15 августа 1945 он находился в действующей армии Западного фронта. О его жизни и деятельности написано несколько книг и множество статей в журналах и газетах. В 1990 году в издательстве «Наука» в престижной серии «Научно-биографическая литература» вышла книга Б.И.Казакова "Исаак Савельевич Мустафин", а его имя было поставлено в ряд 300 самых знаменитых и выдающихся ученых мира.

Но особенно отрадно то, что кафедра аналитической химии Саратовского университета, которую он когда-то возглавлял, и которой ныне руководит папина ученица профессор Римма Кузьминична Чернова, уже много лет является ведущим научным центром аналитической химии. Отрадно, что папины ученики хранят добрую память о своем учителе и стараются так же, как и он, "…дойти до самой сути, …до основанья, до корней, до сердцевины".

Дмитрий Мустафин, доктор химических наук, профессор Российского химико-технологического университета им.Д.И.Менделеева,